Имена и даты: к 130-летию доктора
сельскохозяйственных наук В. Н. Мамонтовой

В славном ряду продолжателей дела выдающегося селекционера Алексея Павловича Шехурдина Мамонтова – безусловно, первая. Ученый-селекционер, доктор сельскохозяйственных наук, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, орденоносец, почетный гражданин города Саратова – это все о ней, Валентине Николаевне Мамонтовой. В Саратове к тому же есть улица, названная ее именем.

За этим красивым «фасадом» из высоких наград, престижных званий важно не упустить главное, что составляло саму суть, корневую основу жизни Валентины Николаевны, а это – всепоглощающая, подвижническая работа в селекции длиной в 57 лет (1919 – 1976).

За это время она создала 20 районированных сортов яровой мягкой и твердой пшеницы, 14 из которых выведены в соавторстве с А. П. Шехурдиным, а у 6 сортов яровой пшеницы Мамонтова является основным автором (Саратовская 42, Саратовская 40, Саратовская 41, Леукурум 43, Саратовская 44 и Саратовская 46). Она автор более 50 научных работ по вопросам теории и практики селекции яровой пшеницы.

Ниже подробнее остановимся на выдающихся селекционных достижениях ученого. А сейчас обратимся, пожалуй, к ключевому событию в жизни Валентины Николаевны – ее встрече и началу совместной работы с Алексеем Павловичем Шехурдиным.

В 1916 году Мамонтова, после обучения на Высших женских сельскохозяйственных курсах им. И. А. Стебута в Петербурге, возвращается в родной Саратов. Здесь она работает практиканткой в селекционном отделе Саратовской сельскохозяйственной опытной станции в лаборатории селекции яровой пшеницы под руководством Шехурдина.

В 1919 Мамонтова принята на станцию постоянным сотрудником и с этого момента на многие годы станет ближайшим помощником и сподвижником Алексея Павловича во всех начинаниях вплоть до безвременной его кончины (1951). В одной из автобиографий, хранящихся в личном деле, Валентина Николаевна назовет Шехурдина «основным своим руководителем в деле селекции яровой пшеницы».

Возможно, кто-то скажет: повезло – выпал счастливый билет. Но не будем забывать, в институте, а до того на Саратовской станции, где начинала Валентина Николаевна, было немало талантливых ученых-селекционеров. Достаточно перелистать страницы отчетов А. И. Стебута, Г. К. Мейстера, А. П. Шехурдина – найдете там целую россыпь имен с прекрасными аттестациями.

Однако именно Мамонтовой была доверена ответственная миссия продолжателя дела своего учителя и в качестве селекционера-практика, и в ипостаси ведущего представителя Саратовской школы селекции, известной в научном сообществе своими новаторскими методами и блестящими селекционными достижениями.

И все-таки, почему Мамонтова, а не кто-то другой?

За ответом обратимся к доктору сельскохозяйственных наук Л. Г. Ильиной. Лидия Герасимовна хорошо знала Валентину Николаевну по годам совместной работы в лаборатории яровой пшеницы НИИСХ Юго-Востока. К тому же с 1973, после ухода Мамонтовой с заведывания лабораторией, она ее преемница на этом посту.

«Мамонтова принимала участие во всех звеньях селекционного процесса. Ее неусыпное око следило за всем, что происходило на всех участках работы лаборатории. Своим отношением к делу, а также благодаря знанию всех тонкостей селекционно-опытной работы, она в это время (при жизни Шехурдина – ред.) выдвинулась на положение заместителя заведующего».

Были и другие веские причины многолетнего лидерства Мамонтовой. Во все годы своей жизни в науке Валентина Николаевна была строго привержена моральным ценностям, разделяемым основателями Саратовской школы селекции. В публичной сфере ее этические принципы и высокие душевные качества, пожалуй, с наибольшей силой проявились в отношении к памяти учителя.

На этот факт обращали внимание многие, писавшие о Мамонтовой. Показательно в этом отношении суждение руководителя лаборатории селекции и семеноводства яровой мягкой пшеницы НИИСХ Юго-Востока, Анатолий Игнатьевич Кузьменко.

«Только через 12 лет после смерти А. П. Шехурдина, после того как коллектив руководимой ею лаборатории начал выдавать на-гора материал (новые сорта), в создании которого(ых) А. П. Шехурдин не принимал непосредственного участия, В. Н. Мамонтова не включает его в число соавторов новых сортов (начиная с Саратовской 42). Во всех остальных, созданных до 1973 года, она ставит его первым, основным автором новых селекционных достижений.

Это характеризует Валентину Николаевну как очень скромного и порядочного человека, свято чтущего заслуги своего «основного» учителя-наставника и соратника, заложившего основы методики и практики селекции яровой пшеницы в суровых условиях Нижнего Поволжья России, которым она стойко следовала на протяжении всей своей самостоятельной научной деятельности».

И еще несколько штрихов к портрету Мамонтовой периода ее зрелой научной деятельности от Нины Николаевны Салтыковой, доктора сельскохозяйственных наук, а в 1970-е – молодой сотрудницы НИИСХ Юго-Востока.

«Жизнь Валентины Николаевны сложилась так, что вторым домом для нее стала лаборатория яровой пшеницы, в которой она фактически жила и создавала сорта на основе огромного наследия от А. П. Шехурдина.

В лаборатории яровой пшеницы многие сотрудники называли ее мамой. Но были и завистники, которым казалось, что они работают, а ей легко достается слава. Они не понимали, что она генеральный конструктор, что она держит в голове огромный объем информации о селекционном материале и работает с этой информацией от зари до зари, прежде чем принять решение по браковке и отбору научных мнений.

В целом можно сказать, что Валентина Николаевна жила и боролась под известным девизом: «Сейте разумное, доброе, вечное» для себя и для других».

А что поставили в главную заслугу Валентине Николаевне те, кто непосредственно наследовал ее дело в институте?

Сохранить приоритетность лаборатории в селекции яровой пшеницы, значительно расширить посевные площади в производстве под саратовскими сортами – это Мамонтовой «исключительно хорошо удалось сделать», так считала Лидия Герасимовна Ильина. Об этом же более подробно написал Анатолий Игнатьевич Кузьменко, фиксируя в точных величинах стремительное распространение на полях страны сортов саратовских пшениц во времена Мамонтовой.

«Величие труда В. Н. Мамонтовой и А. П. Шехурдина вытекает не только из большого числа созданных ими сортов яровой пшеницы, но и главным образом из того, что начиная с середины 60-х годов и до середины 80-х годов прошлого столетия саратовские сорта, созданные этими учеными, ежегодно занимали основную долю сортовых посевов этой культуры (не менее 50%) в бывшем СССР (а в 1976 году – 68,5%, или 28,5 млн га), давая дополнительно стране сотни тысяч тонн высококачественного зерна пшеницы».

Эти строки были написаны Анатолием Игнатьевичем 20 лет назад.

А как нынешнее поколение ученых распорядилось богатейшим научным и селекционным наследием Мамонтовой и Шехурдина? Гульнара Адиятовна Бекетова, старший научный сотрудник лаборатории селекции и семеноводства яровой мягкой пшеницы ФАНЦ Юго-Востока, соавтор десяти сортов, ответила на этот вопрос.

– Основные направления селекционной работы с годами не изменились – это повышение продуктивности, качество, устойчивость к био- и абиотическим стрессорам. Методы, ответственный подход к селекционной работе – это передается из поколения в поколение. Рынок требует засухоустойчивые сорта и, конечно, важно качество. Здесь вопросов нет – это все качественные пшеницы. Если есть спрос – сорт живет. Та же Саратовская 42 была районирована более полвека назад, в 1973 году, и до сих пор востребована. Сорта, созданные Мамонтовой и Шехурдиным, – это, можно сказать, народное достояние, они и сегодня пользуются спросом.

И, завершая, подумалось вот о чем. По совокупности высказываний, озвученных в публикации учеными разных поколений: Л. Г. Ильиной, А. И. Кузьменко, Н. Н. Салтыковой, Г. А. Бекетовой, к многочисленным званиям Мамонтовой можно смело добавить еще одно – Генеральный конструктор народного достояния. Заслужила! Потому что была и остается легендой отечественной селекции.

7 июля 2025 г.