Памяти основателей

    В этом году исполнилось 145 лет со дня рождения Александра Ивановича Стебута и 135 лет со дня рождения Рудольфа Эдуардовича Давида. Имена хорошо известные в научном сообществе России. С деятельностью этих ученых связано становление и крупные достижения отечественной сельскохозяйственной науки начала прошлого века.
    С особым пиететом чтут память научных корифеев в ФАНЦ Юго-Востока. И на то есть веские основания. И Стебут, и Давид начинали на Саратовской опытной станции Губернского земства, правопреемником которой и созданных впоследствии на ее базе научных учреждений, многие десятилетия был НИИСХ Юго-Востока, ныне – ФАНЦ Юго-Востока.
    Напомним, Александр Иванович Стебут – организатор и первый директор Саратовской опытной станции, где заложил основы научной школы селекции, получившей мировое признание. Его идеи и начинания успешно продолжили последующие поколения ученых-селекционеров института.
    Рудольф Эдуардович Давид – академик ВАСХНИЛ, основоположник направления, связанного с изучением (в первую очередь на саратовском материале) климатических особенностей засушливого Юго-Востока страны и научного сопровождения аграрного производства на аридных землях.
    Два имени, две яркие судьбы…
    Ниже публикуем фрагменты из книги «Научно-полевой роман». Книга издана в 2021 году и приурочена к 110-летию НИИСХ Юго-Востока. Ряд глав посвящен жизни и трудам выдающихся ученых (в их числе А. И. Стебут и Р. Э. Давид), работавших в разные годы на Саратовской опытной станции, а также в системе института. В основу повествования положены мемуары и воспоминания старейших и ныне действующих сотрудников института.

* * *

    «На должность директора будущей саратовской станции А. И. Стебут был зачислен Губернской земской управой с 1 марта (старый стиль) 1910 года. Дело, за которое он взялся, было непростым и нелегким: на голом выгоне за чертой города построить научный городок – комплекс зданий от лабораторий до жилых домов. Отмежевать и устроить опытное поле и во все это вдохнуть жизнь и науку. Со всем этим А. И. Стебут справился и довольно быстро. Уже в 1911 году были возведены первые восемь зданий, а опытное поле покрыто уравнительными посевами» [12, с. 5].
    «Вдохнуть жизнь и науку» – сказано сильно! Впрочем, как и все, что было написано Лидией Герасимовной Ильиной об основоположниках саратовской селекции: А. И. Стебуте, Г. К. Мейстере, А. П. Шехурдине и В. Н. Мамонтовой. Сама Ильина – известный селекционер, представитель саратовской школы селекции в третьем ее поколении, доктор сельскохозяйственных наук.
    Время работы А. И. Стебута на Саратовской опытной станции всего ничего – около пяти лет (1910–1915), из которых первые четыре неполных года приходятся на его директорство, а остальное – заведывание отделом селекции. И тем не менее: «Самый главный предшественник наш – это Александр Иванович Стебут», – убежден Рим Гильфатулович Сайфулин.
    В недавнем прошлом кандидат биологических наук Р. Г. Сайфулин возглавлял лабораторию селекции и семеноводства яровой мягкой пшеницы, работал заместителем директора НИИСХ Юго-Востока по научной работе, а еще он автор статей, посвященных основоположникам саратовской селекции.
    – Я много читал научные труды Стебута, – продолжает Сайфулин. – У него был широкий взгляд на жизнь России, селян, сельское хозяйство, науку, селекцию. Он наш степной край изучил, постиг, понял. В Нижнем Поволжье урожайность во все времена была слабенькая. Тягаться по урожайности с Кубанью, Ростовом, другими губерниями было делом бесполезным. Саратов находится в зоне рискованного земледелия – этим все сказано. Зато у нас качество зерна великолепное. Лучшее! И Стебут дал направление. В его научных трудах это четко прослеживается: строить науку строго в сторону повышения качества зерна по всем культурам – пшенице, просу, подсолнечнику, кукурузе и другим. И создавать сорта, устойчивые к болезням, жаре и засухе. И с тех пор институт по этим рельсам катится.
    И продолжает развиваться, придерживаясь направления, указанного основателем Саратовской опытной станции. Но не только этим определяется значимость работы, проделанной А. И. Стебутом. Своим последователям он оставил богатейший селекционный материал, и, что не менее важно, при нем, с его активным участием зарождались новые методы в селекции растений. Революционные для начала ХХ века, эти методы (межвидовой и ступенчатой гибридизации) обогатили мировую сельскохозяйственную науку, и сегодня они в арсенале саратовских и российских селекционеров.
    Еще одна грань таланта А. И. Стебута – он был блестяще образован и глубоко разбирался в вопросах теории и практики сельского хозяйства и аграрной науки своего времени.
    Сын известного российского ученого и общественного деятеля Ивана Александровича Стебута, профессора земледелия Петровской академии (ныне – Тимирязевки), Стебут-младший окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Свои первые практические познания в области сельского хозяйства получил в имении отца Кротком (1902–1906). Увлекся селекцией. Стажировался и работал за границей у ведущих специалистов, профессоров Фрувирта (Германия), Чермака (Австрия). Изучил постановку дела в опытных учреждениях России и за рубежом. Автор книги «Сортоводство» (1911), которая для того времени была одним из лучших руководств по новейшей отрасли сельскохозяйственной науки.
    Обладая к тому же богатейшим личностным знанием («знанием неявным», как его определяют философы, которое не может быть формализовано и передается путем непосредственной демонстрации научной деятельности и ее продукции), Стебут с блеском выполнил важнейшую миссию по обучению сотрудников станции, организовав для них своего рода полевой «лицей».
    Интересные наблюдения о научно-просветительской стороне деятельности Стебута и ее впечатляющих результатах есть у Л.Г. Ильиной.
    «…Творческая преемственность, которая имела место в лаборатории селекции и семеноводства яровой пшеницы, оказала существенное влияние не только на развитие селекционного материала, но и формирование мировоззрения ведущих селекционеров… Уроки Стебута не прошли бесследно. Например, получилось так, что почти все поколения саратовских селекционеров, работавших с яровой пшеницей, как бы восприняли предостережение Стебута об опасности одностороннего увлечения какой-нибудь теорией.
    Мировоззрение выдающихся селекционеров А. П. Шехурдина и В. Н. Мамонтовой складывалось под влиянием Стебута и Мейстера. Впоследствии, оставшись без своих наставников, они также не были склонны отдавать предпочтение какой-нибудь теории, в частности, ни моргановскому, ни лысенковскому учению. Занимались практической селекцией. По идеям они ближе всего стояли к учению Дарвина» [12, с. 5–7].
    И наконец, о личных качествах, характере или, как сказали бы в начале прошлого века, о добродетелях, свойственных Александру Ивановичу Стебуту.
    – Скромность, порядочность, бескорыстие, принципиальность и демократичность. Он, наверное, самый человечный был среди первых руководителей станции, – перечисляет Рим Гильфатулович Сайфулин личные достоинства Стебута и добавляет: – Он первым в Саратовской губернии ввел 8-часовой рабочий день для своих сотрудников. В то время нигде этого не было. Ему равен был только Георгий Карлович Мейстер, только он долго работал на станции и действительно был великолепный организатор, выдающийся селекционер, один из первых в России генетиков. И еще, наверное, Тулайков Николай Максимович. Тот по земледелию, по полеводству, но тоже академик и тоже крупный ученый с мировым именем из Саратова.

* * *

    Конек института во все времена (на некоторых этапах это даже было отражено в его названии – «Институт засухи») – научное сопровождение сельхозпроизводства на аридных землях. Постоянно, в силу своей научной специальности (метеорология), работал с этой проблематикой Р. Э. Давид.
    Среди выше названных академиков лишь один он был непосредственным сподвижником А. И. Стебута и таким образом являлся старожилом Саратовской опытной станции, на которую был принят в 1911 году. До этого выпускник Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии Р. Э. Давид проработал более года участковым агрономом в Волынской губернии.
    С первых дней своего пребывания на станции Рудольф Эдуардович энергично берется за дело. Эксперимент – его стихия. Любимый девиз ученого: «В науке ничего нельзя принимать на веру». И уже в первом отчете Трудов Саратовской опытной станции (1913) публикуется подготовленный Р. Э. Давидом раздел «Климатический очерк района». В это время он работает в должности помощника заведующего полевым отделом. Здесь, в Саратове, на станции, а затем в институте, и пройдет вся научная жизнь ученого.
    С 1916 года Давид – заведующий отделом метеорологии станции. Следующий этап его биографии – работа на Нижне-Волжской краевой опытной станции. Руководитель лаборатории и его сотрудники изучают климат края. На опытном поле испытывают подвижные севообороты, отрабатывают приемы снегозадержания, проводят условное парование.
    А далее следует рост и усложнение научной тематики по всем направлениям НИР. Это связано с крупными организационными изменениями, когда краевая станция реорганизуется в Институт засухи и далее развивается во времени и пространстве.
    Во всех этих научных структурах Р. Э. Давид возглавлял отдел метеорологии. К началу 30-х годов он уже профессор: по совместительству преподает в Саратовском СХИ, где заведует кафедрой метеорологии. У него много учеников и последователей. Один из них – аспирант П. Г. Кабанов, который впоследствии в стенах института продолжит дело своего учителя. Вспоминая минувшее, Петр Григорьевич в своей интереснейшей рукописи несколько эпизодов посвятил непосредственно Давиду.
    «Научным руководителем у метеорологов был академик Рудольф Эдуардович Давид. Всего у него было шестеро аспирантов. Двое из нас стали специализироваться по синоптике (М. С. Андрианов и Л. М. Лемберский), двое по агроклиматологии (С. В. Сафонов и Т. В. Абрамов), один по гидрологии (А. П. Сафонов), а мне, близкому к земле, было поручено специализироваться по агрометеорологии. Р. Э. Давид нашей подготовке уделял много внимания. С лекциями по отдельным специальностям приглашали виднейших в нашей стране ученых. В частности, с курсом лекций по климатологии приезжала Е. С. Рубинштейн, по синоптике Лорис Меликов, аэрологию читала Т. Н. Кладо и др.
    Академик Р. Э. Давид был для нас большим непререкаемым авторитетом. Впоследствии мы убедились, что он пользуется авторитетом и среди многих видных ученых нашей страны.
    Внешне Р. Э. представлял довольно импозантную фигуру. Он был довольно крупного телосложения с большой головой и солидным носом. Носил пышную прическу с зачесом назад и небольшие усики. Характер вспыльчивый, не терпел лодырничества, недисциплинированности, и все сотрудники его побаивались. Мог дать человеку самую резкую характеристику… Сам Р. Э. был, несомненно, эрудированным ученым и этим любил щегольнуть в своих выступлениях на Ученом совете и в опубликованных работах.
    Р. Э. очень любил поле. Он часто там бывал, охотно водил по полям экскурсантов, рассказывал идеи, заложенные при постановке тех или иных опытов. Обстановка поля благоприятно влияла на его размышления, порождала новые идеи. Часто вечером его с супругой Марией Павловной можно было видеть прогуливающимися по полю».
    Ученый с характером, «приправленным» легкой толикой эпатажа (со слов Кабанова, «любил поразить слушателей или читателей подчас не совсем понятными наукообразными выражениями»), Рудольф Эдуардович Давид успел сделать многое за годы, отпущенные ему судьбой. Он был первопроходцем, открывателем и исследователем многих фундаментальных процессов, характерных для климата Юго-Востока. Засуха с ее губительными последствиями была для него, что открытая книга, которую он сам неустанно «читал» (изучал), и учил других правильно понимать и извлекать опыт из уроков, преподанных природой.
    – Академик Давид – основоположник агрометеорологических исследований не только на Юго-Востоке, но и во всей России. Им впервые было выведено агрономическое понятие засухи, проведена типизация этого природного явления. В зависимости от времени возникновения и прохождения он разделил засухи на ранневесенние, летние, осенние, устойчивые и связал все это с урожайностью сельскохозяйственных культур. Что особенно ценно, Давид не только изучал причины возникновения засух, но и предлагал меры борьбы с ними в нашем регионе. Он был известным организатором и пропагандистом в стране такого агроприема, как снегозадержание. Одна из глобальных его идей – использование в районах Поволжья более подвижных приемов земледелия. Соотношение культур в полевых севооборотах и технологии их возделывания, как считал Давид, непременно должны изменяться в зависимости от складывающихся погодных условий конкретного года.
    Этот вердикт современной науки в отношении творческого наследия Р.Э. Давида в лапидарном стиле сформулировала Нина Григорьевна Левицкая, кандидат сельскохозяйственных наук, нынешний руководитель лаборатории агрометеорологии ФАНЦ Юго-Востока. А вот среди современников академика единства в оценке его научных идей и практических предложений не было. Вот уж действительно: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на растояньи». У Давида по поводу его научных воззрений в 30-е годы будут и верные сторонники, и суровые критики, и непримиримые враги.
    Жизнь академика Давида, ставшего жертвой политических репрессий в СССР, трагически оборвалась в 1938 году.